Новый правовой подход в защите жертв оформленных мошенническим способом кредитов.

Дорогие коллеги! Соответствующая статья (внимание! — Long Read, но того стоит) не родилась бы просто так, если бы не одно НО. Все мы периодически сталкиваемся с заголовками газет, статей и журналов, в рамках которых нам сообщают о том, что мошенники изобрели новую схему, позволяющую «избавить» вас от «лишних» деньжат.

У всех нас имеются родные и близкие, а до заветного законопроекта о запрете оформления дистанционным способом кредитов еще далеко. Я достаточно часто удивлялся тому, как можно легко повестись на предлагаемые народными (и не очень) умельцами разводы и просто отдавать свои «кровные» путем передачи заветных «кодов».

Однако, «Беда приходит не как гроза. Она приближается тихими голубиными шагами». Я не ожидал, что мошенники доберутся и до моей семьи, до близкого мне человека — моей Мамы.

Не буду рассказывать про формализм банков, равно как и Центрального Банка России (чего уж говорить и о правоохранительных органах), в вопросах, связанных с защитой прав и законных интересов пострадавших. К сожалению, все мы часто с этим сталкиваемся в небольших вопросах, которые тем или иным образом способны решиться только при их содействии (ну или при отсутствии противодействия), ну или через их формальное преодоление (соблюдение досудебного порядка урегулирования спора).

Применительно к моей ситуации имеем следующее:

• Мама предпенсионного возраста, довольно продвинутая в современных технологиях;

• Звонок от псевдооператора с предложением по донастройке мобильного интернета, который, как сообщала Мама, действительно в последнее время субъективно стал работать хуже;

• Последующий звонок посредством Whatsapp;

• Автоматическое включение переадресации, ну и системная отправка смс-кодов.

Как результат, на нее оформили кредит, который, к сожалению, по действующему законодательству и при формализме кредитных учреждений, должен быть погашен за счет средств и сил жертвы мошенников. Единственный вариант — это обращение в судебную систему Российской Федерации после «преодоления» досудебного порядка урегулирования спора.

В указанной статье речь пойдет не о том, правильно или неправильно поступила или должна была поступить Мама, а о том, с какими интересными правовыми подходами познакомился я при подготовке к досудебному урегулированию спорных вопросов с кредитными учреждениями и Центральным Банком Российской Федерации (взаимодействие с регулятором ограничивалось подачей жалобы на отказ в предоставлении кредитным учреждением комплекта документов).

Основной вывод к которому я пришел — ничего и никогда нельзя спускать мошенникам. Бездействие лишь убедит их в безнаказанности, а регуляторов приведет к формализму и обесчеловечиванию — «нашу цель я вижу в том, чтобы заставить людей думать и анализировать каждую отдельную ситуацию, абстрагируя ее от деятельности автоматизированных систем», поскольку машины должны высвобождать людей от рутинных задачи и заставлять заниматься делом (а иначе зачем нам механизмы досудебного урегулирования споров).

Теперь к судебной практике. Проанализировав значительное количество правовых позиций, обратил внимание на формальный подход при рассмотрении споров, связанных с оспариванием заключенных кредитных договоров — «мол, если подписал пользователь четырехзначным кодом кредит, значит будет платить. Да и «плевать» мы хотели на то, кто этими денежными средствами воспользовался». Вместе с тем появились ростки выверенного и справедливого подхода к рассмотрению вопросов, связанных с установлением фактических обстоятельств — «а проявило кредитное учреждение, имеющее значительный механизм, позволяющий отслеживать действия пользователей банка, должную осмотрительность».

В рамках Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации (далее по тексту — Верховный Суд)от 23.05.2023 № 85-кг23-1-К1 рассмотрен вопрос, связанный с заключением кредитного договора посредством одного действия — введения четырехзначного цифрового кода, направленного Банком SMS-сообщением.

Верховный Суд обратил внимание участников спора, равно как и нижестоящих судов на то, что при исследовании материалов дела не выяснялось каким образом согласовывались индивидуальные условия кредитного договора. В какой форме потребитель был ознакомлен с кредитным договором. Судом поднят вопрос о том, что формальное зачисление на расчетный счет пострадавшего денежных средств и одномоментное списание на счет другого лица само по себе не означает, что денежные средства были предоставлены именно заемщику.

Верховный суд сослался на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13.10.2022 № 2669-О, в рамках которого было отмечено, что в большинстве случаев телефонного мошенничества сделки оспариваются как совершенные под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом. При рассмотрении таких споров особого внимания требует исследование добросовестности и осмотрительности банков.

При этом суд сослался на самого регулятора, а именно:

Верховным отмечено, что судами не дано оценки тому, должен ли был Банк, действуя добросовестно и осмотрительно, учитывая интересы клиента и оказывая ему содействие, принять во внимание несоответствие устройства, с использованием которого совершались операции, устройству обычно используемому клиентом, характер операции - получение кредитных средств с одновременным их списанием, и предпринять соответствующие меры предосторожности, чтобы убедиться в том, что данные операции в действительности совершаются клиентом и в соответствии с его волеизъявлением.

Напротив, как указано выше, сообщает нам Верховный Суд, судами установлено, что со стороны потребителя было совершено одно действие по введению четырехзначного цифрового кода, направленного Банком SMS-сообщением и сопровожденного текстом на латинице. Такой упрощенный порядок предоставления потребительского кредита и распоряжения кредитными средствами противоречит порядку заключения договора потребительского кредита, подробно урегулированному приведенными выше положениями Закона о потребительском кредите, и фактически нивелирует все гарантии прав потребителя финансовых услуг, установленные как этим Федеральным законом, так и Законом о защите прав потребителей.

В частности, составление договора в письменной форме с приведением индивидуальных условий в виде таблицы по установленной Банком России форме, с указанием полной стоимости кредита, с напечатанными отметками (V) напротив строк об ознакомлении и согласии с различными условиями договора и т.п. лишено всякого смысла, если фактически все действия по предоставлению потребительского кредита сводятся к направлению банком потенциальному заемщику SMS-сообщения с краткой информацией о возможности получить определенную сумму кредита путем однократного введения цифрового SMS-кода.

Таким образом, Верховным Судом поставлен под сомнение далеко и широко растиражированный довод кредитных учреждений о том, что «раз четырехзначный код соответствует простой подписи человека», то этого достаточно для того, чтобы минуя автоматизированные комплексы Кредитных учреждений, которые, как многие знают, используются в целях соблюдения положений «Закона № 115» (корпоративные юристы поймут)

, возложить на жертву мошеннических действий обязанность по выплате выданного потребительского кредита.

Надеюсь, что настоящая статья поможет «не юристам», ну и профессиональным участникам рынка юридических услуг сэкономить время на поиск заветной судебной практики.

За мной следующий шаг — обращение за защитой прав и законных интересов в судебную систему Российской Федерации. Надеюсь, что кому-то из вас, при всей пестроте случаев, с которыми вы столкнулись, эта статья будет полезна. Ничего не потеряно.

Полагаю, что в рамках следующей статьи смогу привести частные примеры немногочисленной судебной практики, формирующейся с подачи Верховного Суда в рамках вышеизложенного дела. А она действительно формируется.

Всех благ!